Фонд Наследия был основан в 1973 году как исследовательская и образовательная организация. Руководство Фонда видит свою миссию в формулировании и отстаивании консервативных политических взглядов, в основе которых приверженность принципам частного предпринимательства, ограниченного государственного вмешательства в экономическую и социальную сферы жизни общества, гарантированных индивидуальных свобод, приверженность традиционным американским ценностям и обеспечение сильной национальной обороны.
Исследования и публикации Фонда Наследия посвящены, в частности, таким проблемам как борьба с терроризмом, стратегическая стабильность, региональные аспекты международной безопасности. В деятельности Фонда активно участвуют видные американские политические и общественные деятели, журналисты, представители научного сообщества.
"Фонд Наследия" традиционно выступает в качестве "мозгового центра" республиканской партии (достаточно сказать, что основы предвыборных платформ президентов Рейгана и отца и сына Бушей разрабатывались фондом).
Таким образом изучение публикаций Фонда наследия важно как для понимания внешнеполитических позиций республиканской партии, так и формирования основ американской внешней политики.
Актуальность осмысления роли КНР в безопасности Азиатско-Тихоокеанского Региона никогда не вызывала сомнений у сотрудников и гостей фонда. Глава комитета по финансам палаты представителей и подкомитетов по разведке и внешней политике в АТР, республиканец Даг Бёртер утверждал, что крупнейшей потенциальной угрозой безопасности АТР (после реальной угрозы региону в лице Северной Кореи) является КНР. И хотя по оценкам конгрессмена, еще преждевременно оценивать Китай как противника США, следует безусловно признать его роль как наиболее выдающейся региональной военной силы, и мощного глобального экономического и политического игрока. "Китай является, или вскорости будет являться, нашим соперником за влияние на регион" - утверждает Бёртер. И хотя он не видит причин, по которым интересы США и Китая не могли бы сосуществовать, он категорически отрицает выдвинутую администрацией Клинтона идею стратегического партнерства с Китаем. Сосуществование по мнению Бёртера возможно лишь в том случае, когда, выражаясь словами Ричарда Чейни, "Китай поймет что у США есть некий набор фундаментальных интересов, которые Китай должен глубоко осознать". 
Сходных позиций придерживался и приглашенный фондом в качестве лектора министр обороны Дональд Рамсфельд. Последний достаточно критически охарактеризовал политику "вовлечения" администрации президента, как аморфную и не имеющую перед собой четких целей. "С Китаем … мы уже были "вовлечены" в жестокую корейскую войну. Позже мы были "вовлечены" в слабо структурированное партнерство против советской агрессии. Мы до сих пор продолжаем "вовлекать" Китай. Настоящий вопрос состоит в том, как и с какой целью мы это делаем". "Постановка четких целей и раскрытие их перед конгрессом и народом - вот ключевые обязанности лидера," - подытоживает свое отношение к политике президента Рамсфельф. 
В качестве основополагающих принципов политики США в регионе конгрессменом Бёртером были названы:
 усиление связей со странами-союзниками при безусловном сохранении американского военного присутствия;
 содействие открытию азиатских рынков и проведению системных реформ экономик стран региона как залога их демократического выбора; 
 третьим принципом было провозглашено неукоснительное соблюдение прав человека в регионе, причем конгрессмен Бёртер многозначительно отметил что курс, в основе которого будут лежать аморальные принципы "реальполитик" обречены на потерю поддержки со стороны Конгресса и американского народа. 
Последнее заявление определенно можно классифицировать как выпад в адрес китайской политики администрации Клинтона, неоднократно критиковавшейся именно с позиций прав человека.
В качестве основных вызовов безопасности США со стороны Китая, сформулированных аналитиками фонда выделяются: шпионаж, нелегальная лоббистская деятельность, "угрожающе ассиметричная" военная модернизация, проблемы нераспространения вооружений, разногласия по Тайваню и Тибету, нечестное ведение торговли, экологические проблемы, проблемы с правами человека.
Проблема Тайваня бесспорно занимает центральное место в разработках фонда, связанных с Китаем. Основа взаимоотношений с островом в сфере безопасности была заложена еще в 1979 г. принятием Акта о взаимоотношениях с Тайванем. 
Большое оживление вызвала дискуссия посвященная провозглашенной президентом в 1997 году "Политике трех нет" в отношении Тайваня провозглашающая тезис о том что США не поддерживают идею независимости Тайваня, не разделяют формул "двух Китаев" или "Тайваня и Китая" и не поддерживают участия Тайваня в тех международных организациях, членство в которых подразумевает государственный статус. Эта политика, по мнению ряда аналитиков фонда, подрывает основы американо-тайваньского сотрудничества и ставит под сомнение решимость США защищать Тайвань в случае нападения с материка. 
В частности, аналитик центра азиатских исследований фонда Стефен Йетс, сравнивая позиции администраций Рейгана и Клинтона, приходит к выводу, что последний все дальше и дальше отстраняется от реальной поддержки безопасности Тайваня: администрация Рейгана отказывалась определить дату окончания поддержки Тайваня вооружениями, отрицала идею консультаций с Пекином по этому вопросу, не собиралась выступать в роли посредника между сторонами, не собиралась оказывать давление на Тайвань с целью улучшения его отношений с КНР. В другой своей статье красочно озаглавленной: "Наказывая жертву: администрация Клинтона отчитывает Тайвань", Йетс утверждает, что даже будучи декларативной по своей природе политика "трех нет" является четким сигналом, что "американская политика имеет большой крен в сторону КНР, оставляя Тайвань изолированным и крайне уязвимым для агрессии". В качестве мер, призванных исправить положение, Йетс предлагает:
 взять курс на четкое следование "букве" Акта о отношениях с Тайванем в первую очередь в области урезанных администрацией военного сотрудничества и поставок вооружений;
 поскольку США никогда не определяли четко свое видение политики "Одного Китая" оставляя эту задачу Пекину и Тайбею, администрация Клинтона ни в коем случае не должна и не имеет права проводить свою линию в данном вопросе;
 поддержать вхождение Тайваня во Всемирную Торговую Организацию, поощряя к тому же и Пекин, но не увязывая эти два вопроса между собой.
Еще более радикально настроен Джеймс Андерсен из Центра международных исследований фонда, заключающий, что активная модернизация китайской армии представляет собой реальную угрозу безопасности Тайваня, и ратующий за укрепление американского присутствия в регионе, продажу Тайваню военной техники "оборонного" назначения, усиление внимания к модернизации китайской армии и постановку четкой позиции США как решительного защитника Тайваня. 
Обосновывая сходную точку зрения, старший политический аналитик центра азиатских исследований фонда, Ричард Фишер, указывает на целенаправленный курс китайских военных на приобретение шести, по его мнению, ключевых систем вооружений, обладание которыми даст КНР решающее превосходство над вооруженными силами Тайваня. Речь идет о спутниках с радарными системами высокого разрешения, которые могли бы отслеживать цели на Тайване и в прилегающей морской акватории, самолетах типа АВАКС, новых крылатых ракетах, сопоставимых по возможностям с американскими "Томагавк", сверхзвуковых противокорабельных ракетах ("Москит" и особенно "Яхонт"), малошумных подводных лодках класса "Кило", способных установить морскую блокаду острова, и баллистической ракете "Дунфан - 15" (DF-15), уже принятой на вооружение и способной достаточно точно поражать такие цели как например ангары и жилые дома. В этой ситуации в качестве мер, которые могли бы способствовать укреплению безопасности, Фишер видит в первую очередь, усиление оборонных способностей самого Тайваня, расширение которых США должны не просто обеспечивать поставками техники, а активно стимулировать.
Приходится признать, что хотя укрепление диалога с КНР и упоминается рядом аналитиков фонда (в частности Ричардом Фишером), но тем не менее никак ими не расшифровывается, что на наш взгляд свидетельствует о недоверии аналитиков фонда к перспективам сотрудничества с КНР. Так же нельзя однозначно обвинить КНР в развязывании гонки вооружений в тайваньском проливе как это делает ряд экспертов фонда. Никто из них не упомянул такой фактор, повлиявший на рост напряженности в проливе, как политика укрепления международного статуса Тайваня, проводимая президентом Ли Дэнхуэем. Его поездка в США в 1995 году, положившая начало серии, безусловно, достойных осуждения, военных демонстраций со стороны КНР, была в известной мере провокационной, поскольку обладала всеми признаками государственного визита, за исключением формального провозглашения оного, а более чем двусмысленная риторика президента Тайваня безусловно создавала впечатление серьезной подготовки к объявлению островом независимости. Учитывая четко наметившийся дрейф общественного мнения Тайваня в сторону идей независимости, усилившихся до состояния эйфории после демонстрации в 1996 году США своей решимости защищать Тайвань, совпавшей с переизбранием президента Ли Дэнхуэя как первого демократически избранного президента Тайваня, следует признать что тревоги Пекина по поводу будущего "мятежной провинции" далеко не беспочвенны. 
В этих условиях - призыв к усилению военного сотрудничества с Тайванем при отсутствии четких гарантий единства страны - шаг на наш особенно опасный на фоне почти всеобщей поддержки идеи независимости на Тайване. Пример СССР и России, чьи односторонние уступки не были вознаграждены США, ни в коей мере не располагают и без того прагматичных китайцев к благодушию в вопросе о вооружениях. Эфористические настроения на Тайване так же тревожили целый ряд американских политиков. Так, например бывший министр финансов США Барбара Хэкман выступая в качестве лектора фонда предостерегала своих коллег, указывая на потенциальную возможность втягивания Тайванем США в новую гражданскую войну между двумя Китаями которая имела бы крайне негативное влияние на безопасность региона и более чем туманные перспективы. В этом свете политика "3-х нет" администрации Клинтона являлась более конструктивной поскольку предоставляла КНР определенные гарантии соблюдения принципа "одного Китая", и предостерегала Тайвань от возможных авантюр связанных и изменением статуса острова. Она вовсе не означала отказа от Акта о взаимоотношениях с Тайванем, который в отличие от деклараций Клинтона был законодательно оформлен. Более того, вряд ли справедливо было бы обвинять администрацию Клинтона в нарушении намеренно расплывчатых "буквы и духа" акта о взаимоотношениях, одновременно ставя ему в вину отсутствие четких ориентиров в китайской проблеме. Неопределенность формулировок была изначальной особенностью Акта, бывшем плодом сложного компромисса между двумя противостоящими течениями в китайской политике. 
Оценивая работу фонда по проблеме, следует признать высокое качество аналитического материала при безусловно присутствующем политическом подтексте.